| |
* * *
Душа.
Избитая душа просила ада
и, извиняясь за нечистоту,
Твердила, что единственной наградой
Ей будет греться в огненном аду.
Естественной, прожженной аксиомой
Ей черт телеграфировал ответ,
Как старой, истаскавшейся знакомой:
"Ни в боли, ни в огне спасенья нет.
Терзайся сколько хочешь, потаскуха-
На все проклятья не достанешь слез.
Ты можешь грызть засохшую краюху,
Но кто б тебе ее еще принес!
Ты можешь пить огонь, глотать спиртное,
Ты можешь продавать себя за грошъ,
Но мир тебе ответит:"Черт с тобою!",
Даря лишь равнодушие и ложь.
Так для чего ты просишь как награду
Все муки ада? Незачем страдать.
Себя признав однажды виноватой,
Такою навсегда возможно стать".
* * *
Я
тебя люблю.
Я тебя люблю как лучик солнца,
Ранним утром венчанный с росой.
Как весну, как тополь за оконцем,
С детства так знакомый и родной,
Как капели звонкие напевы,
Как сиянье серебристых лун...
Спеть хочу тебе, как пели девы
Много лет назад под звуки струн,
Что люблю! Люблю, насколько можно
Нежно, страстно, ласково любить.
Прикоснись. Ведь, знаешь, невозможно
Вечное словами объяснить.
* * *
Уснуть порой бывает тяжело.
Надеюсь, что предчувствие обманет...
Боюсь, что вместе с летом и теплом
Уйду и я. И вдруг меня не станет.
Все будет, как и раньше, день за днем,
Весна заменит зиму, как и прежде.
И ты с другой останешься вдвоем.
И снова талый снег умрет в надежде,
Что будет так идти за веком век,
Хранясь в пыли на записи магнитной.
И будет так же таять новый снег,
И становиться крошкою гранитной.
* * *
Поцелуй смерти.
Глаза в глаза. Лицом к лицу,
На тесной кухне, в полумраке
Ты уподобился собаке,
Загнавшей хитрую лису.
Да, ты загнал меня сюда.
и я не в силах отказаться
От губ твоих, но целоваться
Придется раз и навсегда.
Ты будешь счастлив в эту ночь.
О будущем могу сказать я:
Я - бесконечное проклятье,
В котором чуду не помочь.
Ты слеп и глух, но не горюй,
Во мне и боль и утешенье.
От горя верное решенье -
Мой ядовитый поцелуй.
Глотни слюну и отравись.
Я так ждала тебя, любимый.
В последний раз необходимо,
Чтоб в мраке промелькнула жизнь
* * *
Паучиха.
Огонь в камине пляшет ярко, дико,
И порождает блики на полу.
А там где тень, большая паучиха
Все тянет нити тонкие в углу.
И клеит узелки сетей прозрачных,
Подергивая лапками за нить,
И выжидает, где ж тот неудачник,
Что проклят в эти сети угодить.
Она черна, коварна, но красива,
В ней нет души, но есть в ней блеск и шик,
Намеренья грязны, мечты спесивы,
И возбуждает жертв предсмертный крик.
Смотри на пламя и живи надеждой
На то, что навсегда отступит мрак.
Пусть это пламя бьется под одеждой,
И верь, что дальше будет только так.
Не избегай экстаза, страсти, крика,
Скорей! ты можешь просто не успеть,
Ведь в полумраке злая паучиха
Тебе в подарок доплетает сеть.
* * *
Молитва.
Сижу я молча за столом,
Ломаюсь под тяжелым сном
И мысленно я с богом говорю.
За что же так? За что, родной,
Ты это делаешь со мной…
Ведь я сама не знаю, что творю.
Зачем кидаешь ты меня
На танец дикого огня,
Да, я станцую, но совсем не так.
Ни флейт божественных, ни лир
Мне не подарит этот мир,
Не станет милосерднее мой враг.
Не будет слаще меда соль,
Не обернется счастьем боль,
Прозренье не сойдет ко мне с небес.
В тебя лишь веря, день за днем
Мы этой верою живем,
Все глубже заходя в колючий лес.
Одежда в клочья, ноги в кровь,
Молитву повторяя вновь,
Крича, до слез, спаси и сохрани,
К тебе я обращаю взор,
Мне ад зажег большой костер,
Но где твои спасения огни? |
